Тайна важнее жизни - Страница 58

– Конечно, господин Вентайл, – покорно ответил тот. – А если появится?

– Ничего не предпринимайте. Просто сообщите об этом мне. И все. Выполняйте, Фишер. Я целиком и полностью возлагаю это на вас.

Больше новостей за вчерашний вечер Гордон Вентайл не получал. Ни хороших, ни плохих.

Он нажал кнопку соединения на трубке радиотелефона.

– Вентайл, – коротко представился он, обтирая вспотевшие лоб и шею полотенцем.

Майка прилипла к спине Гордона, и сейчас ему хотелось только одного – оказаться под прохладными струями душа.

– У нас неприятности, Гордон, – заскрипел в трубке знакомый голос профессора Гринберга. Судя по тону, ученый был чрезвычайно взволнован. Вентайл даже мысленно представил перекосившееся лицо профессора. – Мне жаль, что утро начинается именно так, но…

– К черту оправдания, профессор, – поморщился Вентайл. – Не утруждайте себя этим. Я уже привык к тому, что все идет кувырком. Неприятности становятся частью нашего существования. Что там еще случилось?

– Кто-то проник ко мне в лабораторию.

Лицо Вентайла окаменело. Он мигом забыл и про незаконченную гимнастику, и про душ. Поднялся с пола и шумно выпустил воздух.

– Что значит «кто-то»? – вопросил он. – Кто? Каким образом? Когда это случилось?

– Их было двое. Так говорит охранник, которого им удалось обезвредить. Но они оставили его в живых. Забрали только ключ-карточку от моей лаборатории. Их интересовала именно она. Та, в которой держали девушку…

– Что дальше?

– Дальше? – переспросил Гринберг. – Мне кажется, что и этого уже не мало…

– Я имею в виду, что с вашей лабораторией, – недовольно пояснил Вентайл. – Что-нибудь изменилось? Пропало? Какова была цель их визита?

– Этого я не знаю, – почти проблеял Гринберг. – Внешне вроде все как и было. Если бы охранник не сказал мне, я и не заметил бы следов вторжения. Но сам по себе факт. Понимаете?

Так старательно воздвигаемый им карточный домик рушился на глазах Вентайла. И самое неприятное заключалось в том, что он ничего не мог изменить. Его связали по рукам и ногам. Спеленали, как младенца.

– Я сейчас приеду.

Он не нашел никаких других слов для Гринберга и просто отключил связь. Снял с себя пропитанную потом майку и швырнул ее на пол. Телефон зазвонил снова, едва Вентайл сделал пару шагов в направлении ванной комнаты. Он скрипнул зубами.

– Что еще? – грубо бросил он в трубку, решив, что это снова Гринберг.

Но он ошибся.

– Господин Вентайл, это Фишер, – представился невидимый собеседник.

– Отлично, Фишер. Очень рад слышать вас. Сообщите мне что-нибудь приятное? Или у вас, как у всех, неприятности?

– Простите, господин Вентайл, – Фишер был сбит с толку таким непонятным, агрессивным и совершенно нетипичным для шефа настроением. – Я только сообщить вам, что профессор Мещереков прибыл на Гилгал Рефаим.

– Один?

– Да, один.

– Хорошо, – Вентайл машинально сверился со своими наручными часами. Раздражение в его голосе не исчезло. – Как я и сказал вам вчера, ничего не предпринимайте, Фишер. Просто наблюдайте за ним. Я хочу знать, чем он будет заниматься. И постарайтесь, чтобы он вас не заметил. Не сложно будет справиться с такой задачей?

– Нет… Я справлюсь.

– Замечательно. Есть новости относительно Меера?

– У меня нет.

Вентайл, не прощаясь, отключил телефон и бросил трубку на незастеленную кровать. Босиком прошел в ванную и встал под душ. Прохладные струи застучали по крепкой спине Гордона. Он задрал голову и подставил под воду лицо. Приступ агрессии постепенно начал отпускать его. Вентайл возвращался в привычное расположение духа.

Глава 10

Стук в дверь заставил Венсана мгновенно распахнуть глаза и принять сидячее положение. Сон как рукой сняло. На пороге ванной комнаты появился Юдаев в одних трусах и с висевшим на шее светло-зеленым махровым полотенцем. Волосы Валерия еще были мокрыми, но в руках он уже держал пистолет, презентованный ему накануне французом. Перетье нагнулся и выудил из-под дивана короткоствольный автомат. Стук в дверь повторился. На этот раз более настойчиво и требовательно.

Перетье поднялся с дивана, уходя с возможной линии огня, и переместился вправо. Юдаев уже приблизился к входной двери с противоположной стороны, держа оружие наизготовку.

– Кто там?

– Это я, – прозвучал из коридора голос Мещерекова.

Юдаев и Перетье одновременно опустили оружие. Француз повернул в замке ключ и, открыв дверь, отступил в сторону. Мещереков с взлохмаченными волосами и расстегнутой почти до пояса рубашке зашел в номер. Снял со спины рюкзак и вместе с ним прошел к дивану.

– Как успехи, профессор? – обратился к нему Юдаев. – Сумели обнаружить что-нибудь стоящее?

Мещереков положил рюкзак на диван и сам сел рядом со своей поклажей. Пригладил рукой волосы и поднял глаза на представителя российских спецслужб.

– Разгадка где-то рядом, – сообщил он. – Я уверен в этом.

– С чего такие выводы? И в чем, по-вашему, заключается эта разгадка?

Перетье прошел вперед, плюхнулся в глубокое кресло и устало вытянул ноги. По большому счету, он не продвинулся в своем расследовании ни на йоту. То, что сейчас в его руках находился фактический убийца Анри Фери, и то, что подтвердился факт нечистой игры «Моссада», как изначально и полагали они с Гляссе, ровным счетом ничего не значило. В чем была эта игра? Где конкретный интерес, конкретные цели, приведшие к гибели французского ученого? И куда подевались два его предшественника? Эти вопросы были для Венсана первостепенны, а именно на них он и не мог пока найти нужных ответов.