Тайна важнее жизни - Страница 49

– Одним словом, все по порядку. Я вас внимательно слушаю, профессор.

Мещереков прочистил горло и заговорил. Его обстоятельный рассказ, начинавшийся с того, как он сошел с самолета в аэропорту «Атарот» и заканчивавшийся их с Айсаной бегством из придорожного мотеля на попутке, занял довольно много времени. Однако никто из присутствующих не подгонял и не торопил его. Перетье прикончил остатки водки и по новой наполнил себе стакан, но из новой порции еще не сделал ни глотка. Зато успел выкурить не меньше шести сигарет. Юдаев внимательно слушал профессора, не сводя с него глаз и ни разу не сменив изначально выбранную позу на стуле. Айсана устало закрыла глаза, и у Мещерекова даже закралась мысль, что измотанная событиями сегодняшнего дня девушка все же уснула.

– Мне это не нравится, – покачал головой Юдаев, когда профессор закончил свой рассказ. – Мне это все чертовски не нравится…

– Поддерживаю, – усмехнулся Перетье и тут же без всякого перехода обратился к Айсане. – Вам в принципе знакомо имя Анри Фери?

Девушка мгновенно распахнула глаза, и взгляд ее остановился на небрежно развалившемся в кресле Перетье. Во всем облике француза было что-то противоречивое. С одной стороны, Айсана видела, что тот ведет себя нагловато, вызывающе, откровенно стремясь продемонстрировать, кто тут истинный хозяин положения. Но, с другой стороны, как женщина, она не могла не отметить у Перетье наличие безусловного шарма, некоего внутреннего обаяния. Прежде ей уже доводилось встречаться с людьми подобного сорта. С людьми, чья мощная энергетика умело направлялась в нужное русло и заставляла располагать к себе собеседника. Перетье почти подавлял своей энергетикой.

– Нет, оно мне не знакомо.

– Это занятно.

В свою очередь, Венсан пытался определить, насколько с ним откровенна эта девушка. Ему слабо верилось в то, что она может быть такой замечательной актрисой, когда ложь не выдается абсолютно ничем. Ни глазами, ни голосом, ни мимикой… А ведь он умел неплохо разбираться в психологии людей. Перетье готов был поспорить на что угодно, что и Юдаев озадачен сейчас той же проблемой. Он переглянулся с Валерием, и агенты двух разных стран поняли друг друга без слов. Айсана не лгала.

– Что с вами делали в «Моссаде»? – в очередной раз перехватил инициативу беседы в свои руки Юдаев.

Айсана повернула к нему голову. Она чувствовала себя как на перекрестном допросе. Но и сказать в то же время ничего определенного не могла.

– Я не помню.

– Как долго вы там находились?

– Не помню.

– Возможно, имена, фамилии, описание людей, с которыми вам приходилось общаться?

– Ничего.

Венсан потянулся к стакану, но в последний момент, когда пальцы уже соприкоснулись со стеклом, передумал. Скрестил руки на груди.

– По-моему, все понятно. – В эту секунду он не смотрел на Юдаева, но сидящим на диване профессору и девушке было понятно, что француз обращается именно к нему. – Блокировка сознания с использованием психотропных препаратов. Они поработали на славу. Сразу видно, старались.

Айсана никак не отреагировала на его слова, хотя смысл сказанного ей был непонятен. Зато встрепенулся Мещереков. Он как-то затравленно переводил взгляд с одного представителя спецслужб на другого.

– Что это значит? – спросил он. – Что вы хотите всем этим сказать? Препараты? И… как это… блокировка сознания? В каком смысле?

– В самом прямом, профессор, – небрежно произнес Перетье и опять обратился к девушке: – Вам что-нибудь кололи? Припомните… Во всяком случае, постарайтесь.

На этот раз Айсана ответила не сразу. Перетье заставил ее задуматься на какое-то время. Она сосредоточенно наморщила лоб, и никто из присутствующих не сомневался в том, что сейчас в ее голове идет очень серьезная и очень нелегкая умственная работа. Как и прежде, Мещереков испытал по отношению к девушке искреннюю жалость.

– Я не могу точно… – Айсана проворно сняла с себя олимпийку и внимательно вгляделась в места локтевых сгибов у себя на обеих руках. – Возможно… Мне кажется…

Ее поиски оставленных от уколов следов были безуспешны. Кожа была абсолютно чистой и неповрежденной. Девушка наклонилась вперед и закатала до бедра левую штанину. Юдаев, определив суть ее намерений, покачал головой.

– Не трудитесь, Айсана, – устало произнес он. – Вы ничего не найдете.

– Но… Если вы говорите…

Юдаев вновь перебил ее:

– Вы имели дело не с притоном наркоманов, Айсана. В таких случаях никто никогда не станет оставлять видимых следов на теле. Вероятнее всего, игла вводилась куда-нибудь в ротовую полость. Например, под язык.

– О господи! – не удержался от восклицания Мещереков, в то время как девушка стойко выдержала новое откровение.

– Мы выясним это, – продолжил Юдаев, не обратив внимания на реакцию профессора. – Если вы не будете против, Айсана. Я гарантирую вам безопасность от преследований «Моссада». Во всяком случае, на первое время…

– Каким образом?

– Для этого мне надо будет сделать один звонок. Но речь сейчас не об этом. – Валерий встал и повел плечами, разминая затекшие мускулы. – Нам все равно придется сменить отель. Сегодня. Сейчас. А к остальным вопросам вернемся уже завтра утром. Вы устали. Вам требуется немного отдохнуть, отоспаться. Теперь что касается вас, профессор, – без всякого перехода обратился он к Мещерекову. – Вы тоже поедете с нами. Это первое. А во-вторых, хотелось бы знать, что вы намерены делать дальше – я имею в виду ваши исследования.

– Я намерен их продолжать, – твердо заявил Мещереков. – У меня и так был потерян целый день, который хочешь не хочешь нужно наверстывать. Я думаю провести завтра утром ряд исследований на месте… Ведь покойный Фери двигался в каком-то направлении и достиг успеха. Я уверен, что он стоял на пороге разгадки, но… – Профессор бросил взгляд сначала на Перетье, затем на сидящую рядом с ним девушку. – Я так же уверен и в том, что если не вся разгадка, то большая ее часть кроется в сознании Айсаны…